Памяти Высоцкого
Ну, что ж! Теперь его признали!
Ну, что ж! Теперь его признали!
Но неужели нужно умереть?
А как же раньше-то не осознали,
Что никому уж больше так не спеть?
Ведутся диспуты, ложится боль на диски,
И кружится статей слащавый рой,
В воспоминаньях морщат лбы родных и близких
Газетчики привычною рукой.
А тема? Тема очень благодатна:
Что в ком-то "вдруг” открылся Божий дар.
Вот, песня что-то слышится невнятно,
Гораздо ощутимей гонорар.
Коней его горячих, беспощадных
Измазали соплями рифмачи.
А что им, трудно, что ли, безлошадным.
На памяти гарцуют, басмачи!
А может вы, "друзья”, корреспонденты
Откажетесь от прибылей разок?
Оставил он нам песни-документы,
А значит, и не надо лживых строк.
Ведь, все равно, в его надрывном хрипе
Растает ваш дрожащий тенорок.
Да, пил всю жизнь, но душу свою выпел,
А как же раньше-то не осознали,
Что никому уж больше так не спеть?
Ведутся диспуты, ложится боль на диски,
И кружится статей слащавый рой,
В воспоминаньях морщат лбы родных и близких
Газетчики привычною рукой.
А тема? Тема очень благодатна:
Что в ком-то "вдруг” открылся Божий дар.
Вот, песня что-то слышится невнятно,
Гораздо ощутимей гонорар.
Коней его горячих, беспощадных
Измазали соплями рифмачи.
А что им, трудно, что ли, безлошадным.
На памяти гарцуют, басмачи!
А может вы, "друзья”, корреспонденты
Откажетесь от прибылей разок?
Оставил он нам песни-документы,
А значит, и не надо лживых строк.
Ведь, все равно, в его надрывном хрипе
Растает ваш дрожащий тенорок.
Да, пил всю жизнь, но душу свою выпел,
А вашей жизни есть ли хоть глоток?
сентябрь 1983 г.